КАК ИВАН ХОТЕЛ ЖЕНИТЬСЯ

Ванька рос здоровым и крупным ребенком. Ел бабушкины каши, по утрам пил парное молоко и рос, как тесто на опаре. Отец его смеялся: «Он растет на горе нам не по дням, а по часам!». Лет с десяти Ванька поднимал тяжести. С ровесниками играл и поталкивал их. Кого пихнет, тот лежит, а потом бежит домой жаловаться. Поругают Ваньку, а он свое. Понимал, что обладает силушкой могутной. Сверстников далеко перерос, а вот умишком отставал. С первого класса учился туго и сидел в каждом классе по два года. И прозвали его Иван Балда. Окончив четыре класса вместо восьми, поступил учиться в строительное училище и научился только таскать кирпичи. После училища работал на стройке, куда пошлют. Прораб в шутку называл его своим заместителем. Еще не достигнув совершеннолетия, он пил и курил как заправский мужик. Не боялся никого, кроме девок. Бежал от них, как черт от ладана. А которая ему нравилась, та вызывала у него панику.

Улица, на которой он жил, была длинная и грязная. Из всех благ цивилизации было радио, которое день и ночь вещало, каких мы достигли высот.

Однажды Ванька ходил в клуб на лекцию о достижениях народного хозяйства. Он задал вопрос лектору, сколько стоит один спутник. Лектор, не чувствуя подвоха, ответил:

– Не знаю, но миллионом явно не обошлось.

А Ванька продолжил вопрос:

– А сколько будет стоить засыпать лужи на нашей партизанской улице и провести свет?

На что лектор ответил:

– Это не нашего ума дело, партия знает, куда вперед направлять деньги.

После лекции шел этот лектор, огибал лужи и думал: «Пожалуй, спутник запустить будет дешевле, чем засыпать лужи во всех наших грязных деревнях. Но главное, как это будет звучать: «Засыпали сорок луж в деревне Боровлянск и  двадцать пять в Чернявке»! Ну какие это достижения? Вот полет в космос, вот это да!»

А пока никто ничего не делал. Дальше по улице жила тетя Нюра-косая. Глаз у нее был один стеклянный. А почему косая, а потому что если она смотрела своим глазом на собеседника, то другой (стеклянный) глядел в небо. Причину этого дефекта она объясняла так:

– Глаз мне вставляли в шестьдесят первом году, когда Гагарин полетел в космос, и поставили так, чтобы я следила за полетами космонавтов и докладывала в Кремль. Им-то там некогда на небо смотреть. Они заняты тем, что вручают друг дружке ордена и любуются ими.

На самом деле, когда ей вставили протез, она приехала домой. На радостях собрались подружки, чтобы обмыть событие, и в ходе гулянкиНюрка стукнулась лбом об косяк, и глаз повернулся, а назад – никак.

Вот у этой Нюрки жили две квартирантки, и одна шибко приглянулась Ване. Поглядывал он на нее, вздыхал, а поделать ничего не мог. Когда очередной раз девки проходили мимо, а Ванька смотрел на них, как Бобик из-за забора, это заметил его дядя по матери – дядя Володя. Он и посоветовал:

– Ты соберись, приди к ним и скажи: «Жениться хочу!» и все, а то выглядываешь, как шпион из кустов.

Ванька думал-думал и надумал. На ноябрьские праздники дома гуляли. Балде тоже налили пару кружек браги. Вот у него и взыграла кровь. Надел он белую рубаху, шевиотовый костюм, новую фуфайку. Сапоги начистил до блеска, накрутил белые фланелевые портянки и обулся, шапку набекрень, и пошел к Нюре-косой. Уже седьмое ноября, а мороза все нет, и грязь непролазная. Выискивая фонариком места потверже, жених добрел до цели. Из окон Нюриной избенки едва пробивался свет. Иван, преодолев робость, постучался в дверь. Хозяйка не открывала долго. Ему пришлось садануть сапогом. Нюра откликнулась:

– Кто там?

Ваня ответил:

– Это я, тетя Нюра, Иван Балда!

Она спросила:

–Чо надо?

– Открой, тетя Нюра, я жениться хочу!

Хозяйка примолкла, а потом вдруг резко открылась старая дверь. Жених пригнулся и шагнул внутрь. В сенях света не было, и ручку избяной двери пришлось искать с помощью фонарика. Зашел в кухню, а сзади с палкой, которой запирают дверь, оказалась хозяйка. Стукнув палкой об пол, как Дед Мороз посохом, она спросила:

–Дак зачем ты пришел?

Гость обернулся и, остерегаясь палки, пробормотал:

– Дык, это, я жениться хочу.

Он не знал, что квартирантки уехали на каникулы, и рыскал глазами по хате. Тетя Нюра, глядя одним глазом на Ваню, а другим на потолок, сказала:

– Разувайся и проходи, – сама держит палку наготове.

Иван стащил кое-как с себя сапоги, портянки засунул поглубже в голяшки и босичином прошлепал из кухни в комнату. Огляделся, а девок нет. Хозяйкина постель разобрана. Она снова громыхнула палкой и рявкнула:

–Ну раз пришел жениться, то раздевайся и ложись, – а сама смотрит на гостя с усмешкой.

Ваня топтался на месте и начал торопливо объяснять:

– Я это, ну хотел на квартирантке, у которой коса.

Тетя Нюра спросила:

– А чем я не гожа? Ты страшно умен, а я чертовски хороша. Вот будет пара, гусь и гагара!

Ванька продолжал упорствовать:

– Ты, тетя Нюра, старая, а мне дети нужны. Чтобы был наследник.

– Старая! – возмутилась хозяйка, – А что, меня варить? Я еще рожу, как выстрелю!

Сказала и нехорошо заулыбалась. И Ванька подумал: «Пора рвать когти», а тетя Нюра подумала: «Пора завязывать комедию». И только повернулась спиной, Ванька прыгнул из комнаты в кухню, при этом сбил с ног хозяйку, хватанул сапоги за голенища и рванул из дома.

Он бежал в темноте по грязной улице, поскальзывался, падал, вставал и снова бежал, будто его преследовала ведьма, которая одним глазом целилась ему в затылок, а вторым в американский спутник.

Дома его встретили вопросом:

– Ты откуда такой?

Он пробормотал:

– Да жениться хотел, но не получилось.

Под утро ударил морозец и следы, оставленные на дороге, разглядывали люди, которые шли на работу. Удивлялись и строили предположение, что по их улице ночью ходил снежный человек.

А человек был обыкновенный, он просто хотел жениться.

Михаил Кривошеин